Джон Лоу – история успеха шотландского финансиста, создателя так называемой системы Ло

В 1715 году Франция переживала нелегкие времена. Только что в лучший из миров отошел Людовик XIV. Его наследнику Людовику XV – всего семь лет, поэтому его временно заменил регент – герцог Филипп Орлеанский, на плечи которого легло тяжкое бремя рулить вконец обнищавшей страной.

Сказать, что финансы королевства находились в плачевном состоянии, значит не сказать ничего. Привыкший не мелочиться и жить на широкую ногу, Король-Солнце оставил после себя национальный долг в 3 миллиарда (!) ливров (при годовом доходе страны в 145 миллионов). Вот уж действительно – после нас хоть потоп. Торговля замерла, непосильные налоги не платились, а в опустевшем бюджете не хватало денег даже на оплату процентов по огромному государственному долгу.

Мучительно ища выход из кризиса, Филипп Орлеанский поначалу решил испробовать старые проверенные способы (которые с тех пор несильно изменились). Он усилил фискальные органы, пообещал стукачам процент, поощрив доносы на недобросовестных налогоплательщиков, примерно наказал спекулянтов и ростовщиков, пересмотрел ряд государственных обязательств, поднял налоги, а также осуществил нечто вроде девальвации.

По приказу многомудрого регента во Франции была проведена перечеканка монеты. Все золотые и серебряные деньги у населения изъяли. Выплавлены новые – с тем же названием и номиналом, но с содержанием драгоценных металлов на 20 процентов меньше. Разница должна была пополнить опустевшую казну.

Но увы… Ни один из шагов антикризисной программы герцога не принес должного результата. Хозяйственная деятельность под бременем непосильных налогов ушла в подполье, а дефицит наличности в стране был таким, что в провинции люди вернулись к натуральному обмену. Ты мне – буханку, я тебе – яичко… Тем и живы. То немногое, что фискалам с неимоверным трудом удавалось выцарапать и выжать у вконец обнищавших граждан, почти полностью оседало в карманах чиновников и приближенных регента. Воровали страшно. Воровал каждый, кто мог хоть кончиком пальца дотянуться до государственной кормушки. И каждый при этом понимал, что крах – неминуем. Спасти страну могло только чудо.

И оно произошло. Ломавший голову над рецептом спасения регент вспомнил о неком Джоне Лоу, который некогда докучал ему какими-то своими финансовыми проектами. Чем черт не шутит, решил он, и удостоил Лоу аудиенции. Шотландец тут же явился. Проявив себя большим знатоком в делах финансов, он горячо заверил герцога, что если ему развяжут руки и дадут широкие полномочия, то в сжатые сроки все переменится. Поскольку терять уже было нечего, Филипп Орлеанский дал шотландцу карт-бланш.

Больше денег, хороших и разных

Что представлял собой новоиспеченный шотландский финансовый гений? На тот момент он казался скорее авантюристом, нежели дельцом. Родился в Эдинбурге в семье потомственных банкиров и ювелиров. Довольно много ездил по Европе, изучая банковское дело, пожил в Амстердаме, Генуе и Флоренции. Однако подлинным его призванием оказались азартные игры и светские красавицы. В Лондоне Лоу спустил за карточным столом большую часть своего состояния, а 9 апреля 1694 года в ссоре из-за дамы заколол на дуэли дворянина Эдварда Уилсона. Был приговорен к смертной казни, бежал на континент. Скитался. Наконец с помощью родственников вымолил себе прощение и вернулся на родину. Там, искренне считая себя гением банковского дела, предложил парламенту план реорганизации Шотландского банка. Получил отказ.

Английское правительство, к которому Лоу было сунулся с ценными предложениями, также дало понять, что в его услугах не нуждается. Поняв, что с земляками кашу не сваришь, Лоу эмигрировал из страны и оказался в Париже при дворе Людовика XV. Именно здесь после встречи с регентом судьба ему впервые улыбнулась по-крупному.

План Лоу по спасению Франции целиком и полностью базировался на его собственной экономической теории и был примитивен до идиотизма. Лоу полагал, что причиной всех бед является исключительно недостаток денег. И если денег сделать много, то все проблемы туг же решатся сами собой. Потому надо дополнить (а то и вовсе заменить) обращение золотых и серебряных монет бумажными деньгами – банкнотами особого банка, который следует учредить под патронажем королевской власти.

Эти деньги, по разумению Лоу, подобно свежей крови вольются в экономику, оживят хозяйство и дадут казне постоянный доход. И печатать их нужно в том количестве, которое только способно переварить экономика. Знал ли Лоу, что использование нехитрого рецепта ведет к инфляции, – об этом исследователи спорят по сей день. Но своего он добился. В мае 1716 года вышел указ об учреждении банка с уставным капиталом в 6 миллионов ливров. Банкноты, которые им выпускались, были признаны высочайшим повелением законными деньгами, которые принимались государством в уплату налогов.

Поначалу к новым деньгам французы отнеслись настороженно. Но Лоу знал, что делать. Все решил правильный промоушен. Дабы пропиарить новые деньги, Лоу объявил населению, что все банкноты свежеиспеченного банка подлежат размену на звонкую монету. И не абы как, а по соотношению на дату их выпуска. Обыватель тут же просек фишку – «фантики» Лоу, в отличие от ливров, застрахованы от перечеканки. Даже если бы герцог Орлеанский вновь решился снизить в монете содержание ценного металла, то это никоим образом не отражалось на держателях новых банкнот. В этом случае они просто получили бы больше монет на соответствующую величину. Это был сильный ход.

Французы поняли, что банкноты – дело верное.

Банк Лоу быстро приобрел популярность. Уже спустя год банкноты обращались по курсу на 20% выше номинала. Загибавшиеся торговля и промышленность заметно оживились, оправились и вышли из тени. Налоги стали платиться не в пример регулярнее, а благодаря бумажным деньгам удалось погасить изрядную часть госдолга.

На радостях Филипп Орлеанский, воочию убедившийся в эффективности системы Лоу, накачивает Всеобщий банк капиталами. Банку отходят право сбора налогов, королевские земли, ряд других активов. В ответ Всеобщий банк (вскорости ставший государственным Королевским банком) берет на себя обязательства перед государством. Он покрывает дефицит бюджета. Финансирует все государственные расходы, главным из которых было содержание двора. И все это за счет выпуска все новых и новых партий банкнот, слабо обеспеченных драгоценным металлом. Но Лоу это не смущает. Куда важнее другое – отныне Филипп Орлеанский во всем поддерживает своего финансового волшебника. По первой же просьбе Лоу регент подмахивает указ, по которому все подати и налоги в казну отныне следовало платить не золотом и серебром, а только билетами Королевского банка. Звонкая монета оставалась лишь как разменная мелочь.

Для маленькой такой компании

Верный принципу «куй железо, пока горячо», Джон Лоу берется за осуществление нового грандиозного проекта – создания акционерной компании, которая принесет государству миллионы. Благо господдержка любым его начинаниям в лице регента была обеспечена.
Он выпрашивает у Филиппа Орлеанского монопольное право на торговлю с Луизианой – французской колонией в Америке, расположенной на берегах Миссисипи. Названная но имени покойного короля Людовика XIV, колония считается сказочно богатой золотом и другими ценностями. Лоу заверяет регента, что под его чутким руководством компания быстро соберет деньги значительного числа акционеров, чтобы затем пустить их в исключительно выгодное дело. Освоение Луизианы – вот что принесет Франции миллионы.

Призрачный блеск заморского золота застил регенту глаза. В 1717 году он учреждает под патронажем Лоу Миссисипскую компанию. Было разрешено выпустить 200 тысяч акций по 500 ливров каждая. При этом покупатель мог расплачиваться за акции не только монетой и банкнотами, но и государственными обязагельствами (что-то вроде облигаций госзайма), которые котировались на рынке ниже номинала. Таким образом, компания становилась кредитором государства.

Лоу как всегда оказался прав. Почти сразу же на акции Мисспсинской компании возникает лихорадочный спрос. Ведь, во-первых, во главе ее стоит мудрый и всезнающий Джон Лоу, во-вторых, она находится под особым покровительством правительства, и наконец, в-третьих – это невероятно выгодное дело. Лоу распоряжается выплатить по акциям дивиденды в размере 120 (!) процентов, причем за год вперед. Все расходы хитрый шотландец рассчитывает покрыть за счет выпуска новых акций. Все это приводит к ажиотажному спросу на бумаги компании, которые вскоре продаются только за кредитные билеты Королевского банка. Лоу убивал этим двух зайцев! Как отмечают экономисты, именно тогда всерьез заработали первые бумажные деньги.

Чтобы еще больше подстегнуть спрос, Лоу демонстративно вкладывает в акции собственные средства, а также печатает и распространяет по всей стране красочные рекламные буклеты. В них ярким языком в весьма доходчивой форме он расхваливает французам богатства заморской Луизианы, где туземцы сами несут к кораблям золото, превозносит до небес план освоения этих райских мест и изображает чудесную жизнь переселенцев, живущих в роскоши. Если верить буклетам Лоу, Луизиана в сто раз краше, чем известная но французским сказкам волшебная страна Кокейн с ее молочными реками и кисельными берегами. Французский Замок света… Когда же бывший губернатор Луизианы заикнулся было, что Лоу, мягко говоря, брешет как сивый мерин, его за распространение вредных и порочащих слухов тут же отправляют в Бастилию, чтобы не портил людям бизнес. (И как тут не вспомнить Дмитрия Смирнова с его слухами о девальвации!)

От желающих обеспечить себе будущее, приобретя акции, нет отбоя. Деньги текут рекой. Цены растут как на дрожжах, а вскоре достигают просто заоблачных высот, так как по распоряжению регента компании Лоу даны новые привилегии. Отныне детищу Лоу отдана торговля с «обеими Индиями» – Вест-Индией (земли Карибского бассейна) и Ост-Индией (теперешней Индией). В честь этого знаменательного события Миссисипская компания тут же переименовывается. Отныне она получает гордое название «Компания всех Индий». Звучало неплохо… Мало-помалу в спекуляцию втягивается все население Франции.

На пике биржевого бума огромное число состоятельных людей приезжают в столицу в надежде преумножить свое состояние. Причем не только буржуа. Едут и дворяне. У дома Лоу терпеливо стоит в очереди за акциями знать – герцоги, маркизы, графы. Голубая кровь рассчитывает купить их по номиналу и тут же впарить по рыночной стоимости. Курс постоянно растет, желающих поймать счастье за хвост все больше – и акции беспрестанно допечатывают. Шум. Весь Париж превратился, по сути, в гигантскую биржу, где каждый, покупая и продавая, надеется урвать свой кусок. Город обезумел.

Все это привносит в столицу экономическое оживление. Многочисленным приезжим нужно где-то жить, пить-есть, одеваться. Цены на продовольствие и предметы роскоши резко ползут вверх, заработки владельцев гостиниц, таверн и ремесленников всех мастей вырастают вдвое. На всех углах народ прославляет гений Лоу. Даже работники ножа и топора. У грабителей работы выше крыши – чтобы производить сделки, люди вынуждены носить при себе значительные суммы денег в банкнотах или золоте, отнять которые – пара пустяков. Сам Лоу, купив особняк и переселившись туда с семьей, добивается от регента новой привилегии: отныне продавать во Франции акции где бы то ни было, кроме этого места, категорически запрещено.

Продолжение следует …
____
Пост создан при поддержке credittown.ru, на которм вы узнаете где взять кредит в банке на наиболее выгодных условиях.